Изменение задач органов безопасности в связи с окончанием военных действий на Урале (1919–1921 гг.): борьба с экономическими и должностными преступлениями
В самом названии, утвержденном для ВЧК в августе 1918 года, – «Всероссийская чрезвычайная комиссия при СНК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности» – значилась одна из главных задач комиссии – борьба со спекуляцией и преступлениями по должности1. Однако пока шла Гражданская война, органы ВЧК действовали в интересах обеспечения боеспособности Красной армии, в которой до февраля 1919 года существовали фронтовые и армейские чрезвычайные комиссии, а позднее, с 21 февраля 1919 года, – особые отделы по борьбе со шпионажем и контрреволюцией в частях и учреждениях Красной Армии.
В центральном аппарате ВЧК и в годы, когда фронтовые задачи были главными, существовали отделы по борьбе с экономическими преступлениями: со спекуляцией, преступлениями по должности, по борьбе с контрабандой, железнодорожный отдел. Однако на местах, в губернских чрезвычайных комиссиях, эти направления были представлены только экономическими отделениями (отделами), первоначально состоящими из считанного числа сотрудников.
Переход к мирной жизни и особенно критически трудные экономические условия страны, разруха и голод потребовали усиления подразделений по борьбе с экономическими преступлениями.
На Урале после окончания боевых действий периода Гражданской войны направления работы органов безопасности в значительной степени изменились. Ряды сотрудников Екатеринбургской губернской чрезвычайной комиссии усиливались за счет сотрудников особых отделов Приуральского военного округа и Первой советской трудовой армии. Так руководителем ГубЧК был назначен начальник Особого отдела ВЧК при Совтрудармии А.Г. Тунгусков. Армейские чекисты заняли и целый ряд командных должностей среднего уровня.
Центральный аппарат ВЧК также способствовал укреплению кадрового состава губернских ЧК направлением на Урал опытных сотрудников, которые, как правило, назначались на руководящие должности.
Это позволило уже в 1920–1921 гг. реорганизовать малочисленную группу по борьбе с технической контрреволюцией ГубЧК в экономическое отделение, а позднее и экономический отдел (согласно приказу ВЧК № 272 от 28 августа 1921 г.). Экономический отдел ГубЧК, состоящий из 3-х сотрудников, уже в 1921 году увеличился втрое, став по численности одним из «средних» отделов, но призванным решать большие задачи по политическому надзору за работой по восстановлению промышленности, состоянием действующих предприятий.
В деле борьбы со спекуляцией органов безопасности следует различать 2 периода. Первый – это время с окончания Гражданской войны на Урале (вторая половина 1919 г.) до середины 1921 года (начало проведения Новой экономической политики). Второй – годы НЭПа.
В первый период, в условиях военного коммунизма, национализации всей крупной и местной промышленности, торговли, чекисты выявляли и пресекали всякую вообще куплю-продажу, хранение товаров, факты продажи даже личных вещей, тем более припрятанных от прежних времен предметов, запрещенных властью к свободной торговле.
Характерен в этом плане случай с бывшим торговцем Висимо-Шайтанского завода (Верхотурский уезд) Т. Журавлевым, который, не успев распродать купленные им на Маньчжурской (!) таможне мануфактурные товары до возвращения советской власти, торговал ими незаконно, в чем был уличен и отдан под суд.
В условиях жесткого дефицита товаров, спекулянты умудрялись «доставать» довольно крупные партии табака, ювелирных изделий и золотых монет, «мануфактуры» – ниток, пряжи, тканей, швейных игл, и пр. Все это продавалось на вокзалах, «толкучих» рынках, как одиночными спекулянтами, так и целыми спекулянтскими компаниями.
В большинстве случаев дефицитные товары (а значит, все – от продуктов питания, до золота, платины и драгоценных камней) попадали в руки спекулянтов в результате хищений из железнодорожных вагонов, речных и морских судов, со складов, с мест добычи золота, платины.
От органов ВЧК требовалось решительное пресечение такой «экономики», которая грозила полным подрывом народного хозяйства страны. Задача борьбы со спекулянтами, с расхитителями государственной собственности значительно усложнилась с первых месяцев осуществления НЭПа. Транспортные пути наполнялись перевозимыми товарами, расширялось складское хозяйство. Грабежи на железных дорогах, в портах приобретали опасный, организованный характер.
Целым рядом приказов ВЧК потребовал усилить охрану железнодорожных мостов, складов, станций, железнодорожных участков, опасных в отношении бандитских нападений, а также поездов.
В отношении охраны продовольственных грузов в условиях начавшегося летом 1921 года голода были приняты по-настоящему военные меры – от проверки личного состава железнодорожных и телеграфных служащих и изъятия подозрительных, до организации войсковой охраны поездов, станций, угрожаемых участков. На этих, последних, учреждались команды (20-25 бойцов) с пулеметом и 15-ю винтовками. На линии угрожаемых участков образовывалась «50-ти верстная полоса по обеим сторонам для сгущения агентурно-разведывательной сети и для оперативной работы»5. Это была настоящая война против бандитизма на железных дорогах, и чекисты вышли из нее победителями.
По распоряжению президиума ВЧК от 08.07.1921 личный состав отряда особого назначения, находящегося в распоряжении Екатеринбургской ГубЧК, был откомандирован в Москву, вполне вероятно, именно в целях охраны важнейших продовольственных железнодорожных путей.
Смертельная для Советской России угроза голода летом 1921 года вынудила руководство Республики пойти на создание Всероссийского Комитета помощи голодающим, в который был включен весь цвет русской науки, культуры, искусства, а также представители политических сил, не вполне согласных с советской властью. Вот лишь несколько имен: М. Горький, К. Станиславский, А. Толстая (дочь Л.Н. Толстого), академики А. Ферсман, С. Ольденбург, А. Чалков, В. Стеклов, Н. Кондратьев, а также политические деятели В. Фингер, Н. Кишкин, С. Прокопович, В. Кускова, советские деятели Л. Красин, А. Луначарский, М. Литвинов, А. Рыков, Н. Семашко, А. Шляпников и др.
Приказом ВЧК от 5 августа 1921 года все органы ЧК обязывались всемерно содействовать данному Комитету в его работе, обеспечить успешную деятельность учреждений, организованных Комитетом.
Вскоре ВЧК своим приказом (от 13 августа 1921 г.) поставил перед чекистами боевую задачу – обеспечить сбор продналога в условиях, когда 60 млн. пудов хлеба, которые недодадут неурожайные (самые богатейшие хлебом) губернии, распределить на остальные, производящие хлеб регионы. Согласно приказу, ГубЧК обязаны были выделить во все уезды «ответственных уполномоченных по ведению работ в связи с продналогом»6. Предвидя, что продовольственными работниками будет производиться «нажим по поводу величины продналога» на крестьян, что приведет к «глухому недовольству» населения, чекистам следовало его парализовать, а также пресекать возможные преступления продработников, вовремя сменяя негодных к работе и карая их по суровым законам Республики.
Для усиления влияния органов безопасности в уездах были образованы политические бюро вместо уездных уполномоченных ЧК. Отныне уже не 1-2 уполномоченных представляли чрезвычайную комиссию в уезде, но небольшая комиссия, а к осени 1921 года в уездах были учреждены полноправные уездные ЧК, имеющие достаточный штат: 2 комиссара, 6 старших агентов, 18 младших агентов, 2 мотоциклиста.
Укрепление «вертикали» управления органами безопасности сопровождалось образованием Полномочного Представительства ВКЧ на Урале. Территорией Представительства были утвержденные губернии: Екатеринбургская, Пермская, Тюменская, Челябинская и Уфимская. Заместителем Представителя был назначен А.Г. Тунгусков – председатель Екатеринбургской ГубЧК.
В итоге Постоянному Представительству ВЧК на Урале предстояло направлять и контролировать работу не только пяти Губернских чрезвычайных комиссий, но и многих десятков уездных ЧК, частей и подразделений войск ВЧК на территории Представительства. Все это очень высоко поднимало статус Постоянного Представительства.
Настоящим бичом государственного управления, как в годы Гражданской войны, так и в 1920–1921 гг., были должностные преступления. Не имея опыта управления, советское государство создавало, реорганизовывало множество учреждений. Естественно, что их аппарат был разношерстным: старые специалисты, представители классов и слоев, чуждых идеям революции, авантюристы были склонны к различного рода преступлениям, как в корыстных целях, так и в целях борьбы с новой властью.
Более всего должностные преступления выражались в хищениях, подделке документов, искажениях отчетности, превышениях властных полномочий, взяточничестве.
Недостойное поведение, пьянство, халатность в отношении служебных обязанностей серьезно дискредитировали новую власть в глазах населения.
Чекистам приходилось бороться с преступлениями по должности, как отдельных чиновников, так и организованных групп. Разумеется, часть такого рода преступлений, как говорится, лежала на поверхности: пьяницы, оголтелые бюрократы, прогульщики выявлялись легко. Другое дело, когда требовалась большая специальная работа по проверке бухгалтерских счетов, документов о поставке, отгрузке, списании товаров – здесь требовались специальные знания, опыт. Чекисты должны были освоить и эту часть порученной им работы.
Необходимо отметить, что наиболее строго, жестко осуществлялся подход к разбору должностных преступлений в среде чекистских кадров. А они имели место, несмотря на, казалось бы, тщательный отбор на службу в ЧК. Значительная текучесть кадров ЧК в 1919–1921 гг., недостаточная воспитательная работа с кадрами, бытовая неустроенность, скудное питание – вот лишь часть причин, толкавших на должностные преступления.
Наряду с такими проступками, как утеря документов, пропусков, выявлялись и серьезные преступления отдельных сотрудников: разглашение секретных сведений, выдача преступным элементам секретных сотрудников ЧК, присвоение денег, вещей во время обысков, распродажа бесхозного имущества в целях личной наживы. За такой набор преступлений агент М. Бобровский был приговорен к расстрелу. А сотрудник Шилков, похитивший во время обыска часы, приговорен к 5 годам тюрьмы.
Проступки дисциплинарного характера зачастую карались заключением под стражу от 72 часов до 1 месяца без прекращения служебных обязанностей.
Переход к мирной жизни потребовал от органов безопасности пересмотра вопросов содержания под стражей лиц, обвиненных либо осужденных за мелкие преступления. В первую очередь это касалось рабочих и крестьян. Как отмечалось в руководящих приказах ВЧК, эта категория узников составляла большинство заключенных. Поэтому проблема разгрузки тюрем в начальный период НЭПа встала, в том числе, и перед уральскими чекистами.
Таким образом, изменения в деятельности органов безопасности, произошедшие после окончания Гражданской войны, обозначили в первую очередь усиление внимания чекистов к экономической работе, политическому надзору за деятельностью предприятий, организаций торговли, транспорта, решению задач по борьбе с голодом и разрухой. Эти задачи существенно отличались от тех, что стояли в годы боев с белогвардейцами, бандами периода вооруженных восстаний, но направлены были, как и прежде, на защиту завоеваний революции, охрану советского государства.
А.Г. Сапожников